Suggested Price: 10,00 €
Издательство НЛО, 2022
ISBN 978-5-4448-1764-3
2 мая. Осминкин пишет:
Навещали с мамой могилу отца на Южном кладбище. Напоследок мама незаметно сунула в мой рюкзак коробочку с котлетами, зная, что я буду долго отказываться. Уставшие, едем в город. Решаю пройти пешком по местам детства, чтобы побыть в себе. Рюкзак уже пропах мамиными котлетами. Мне под сорок, и я некроинфантил. Вот Пряжка — река рядом с домом-музеем Блока. Вот знаменитый дом-утюг на углу Садовой улицы и Фонтанки напротив Старо-Калинкина моста с гранитными башенками. Меня уносит в нашу коммуналку, где я родился и прожил шесть счастливых лет. Почему счастливых? Потому что я так решил постфактум, исходя из того, что я ничего толком не помню, а значит, по крайней мере был не несчастлив. Хотя что-то все-таки помню. Вот я подглядываю за соседкой — тетей Валей — в замочную скважину ванной комнаты, ничего, кроме яркого света и пара, не вижу. Чувствую резкий запах хны, которой тетя Валя красила волосы. Вот нетрезвый отец — он почему-то не ловит меня после очередного подбрасывания на коммунальной кухне. Я падаю головой вниз и больно ударяюсь — по грязной пвх-плитке течет струйка крови. Прибегает мама. Быстро останавливает кровь (она тогда работала медсестрой, учась на вечернем в медицинском училище). Вот огромная щель в стене, практически трещина, в которую я мог пролезть из темного коридора прямо на улицу. Ленинград тогда еще не захватила программа капитального ремонта, и эта трещина была практически моей первой дверью в большой взрослый мир, пусть это и был узкий как горлышко бутылки двор-колодец, пахнущий вечно сырой штукатуркой, плесенью и кошачьей мочой. Как странно, пунктирно, зигзагообразно устроена детская память. Пытаясь облечь ее в нарративное сознание, все больше понимаешь, что нарративное «я» — это лишь небольшая часть наших когнитивных способностей, насильственно помещающая все впечатления и аффекты в структуры нарратива. На нарративе зиждется и вечное расковыривание травмы, жизнь как литургия. Но что взамен? Психонавтика, трип-репорты, множественная картография? Как приятно поддаться на обещания нейробиологов и нейрофеноменологов о скором наступлении квантовой эры и конце нарратива, которого на самом деле никогда не было достаточно для осмысления реальности.
6 мая. Осминкин пишет:
В коммуналке покрасили ванну. Оксана оббегала все комнаты и собрала по 472 руб. с каждой.
— Боже, как красиво, — сказал Валера.
— Чуть не ослепла, как зашла, — сказала Оксана и принялась тут же купать своего Стаса, набрала ванну и говорит. — Вот Стасик первый сейчас у нас обновит ванну.
И каждые пять минут, если Стасик притихает, Оксана кричит через дверь: «Стасик, ты как там?» Стасик визжит от удовольствия. «Ну смотри, ты только воду не пей, ванна-то чистая, а вода-то нет», — поучительным тоном советует Оксана и уходит, чтобы через пять минут снова вернуться с тем же вопросом.
Меж тем покрасивший ванну сотрудник выдал инструкцию по пользованию — листок А4 с дюжиной пунктов, напечатанных мелким шрифтом. Оксана тут же прикрепила листок на внутреннюю часть двери ванной к другим объявлениям, написанным от руки запискам Зинаиды Геннадиевны: «Убирайте за собою, не будьте свиньями».
Все ревностно стали следить, кто как использует ванную.
7 мая. Осминкин пишет:
В коммуналке та же пара — Вера и Валера — которые пару недель назад за просмотром очередного политического ток-шоу сыпали ксенофобскими комментариями в духе «пиндосы враги, хохлы сами виноваты, Россия — последний оплот мира на земле», сегодня так же громко и не стесняясь в выражениях комментируют восемнадцатиминутное интернет-видео с протестной акции «Он нам не царь», состоявшейся накануне в Петербурге.
Шум, гам, призывы «Граждане, разойдитесь, мероприятие не согласовано, освободите проезжую часть», крики «Позор».
Она: «Это что, в Питере было?»
Он: «Ну да, а где ж еще — видишь, Исакий торчит, Адмиралтейство».
Крики «Он нам не царь, Он нам не царь!»
Она: «Ой, что это они кричат? Царь, что ли?»
Он: «Да, акция Навального так и называется „Он нам не царь“, против Путина то есть, видела его сегодня инаугу… инагру… инаругу… тьфу, инагурировали, в общем»
Она: «Ой, смотри (громко смеется) куда девчонка залезла, вот шустрая какая, прям ловкачка, а, а что там написано?»
Он: «Люстрация».
Она: «А что это?»
Он: «Это когда всех чиновников увольняют и больше они чиновниками быть не могут».
Она: «Ага, как же, уволят их, рука руку моет… Ой а это где такая красота, это Невский, что ли?»
Шум гам, крики «Царя в лагеря, царя в лагеря!»
Она: «А по телевизору-то, по телевизору ничего этого не показывают, а…»
Он: «Как же ж покажут они, жди больше, обосрутся показать такое, смотри, как много народу, мне Женька (сын) видео прислал, говорит, батя, сам посмотри и матери покажи, а то вам мозги компостируют зомбоящиком каждый день».
Она: «Женька? Он там был, что ли?»
Он: «Говорит, что хотел пойти, но в его институте всех неожиданно на субботник собрали, убирать территорию, вот ведь, бля, додумались, а, пригрозили, кто не придет на субботник, сессию не закроют».
Громкий визг и крики «Сволочи, что вы делаете?»
Она: «Ой-ой, убили, что ли?»
Он: «Да нет, ударили просто».
Она: «Ой, смотри, как избивают, а это ведь пацаны с девчатами пропростые».
Он: «Вот именно, что простые, они сейчас свои колледжи-институты позаканчивают, а куда идти работать-то? За копейки, как мы с тобой, не будут вкалывать. И жить негде? Наш Женька вот снимает, ползарплаты отдает, а остальным что, с родителями-то неохота всю жизнь, а квартиру поди купи, это в CCCP давали, хоть и очередь была, а сейчас ипотеки на тридцать лет, плати полжизни, а уволят тебя, так и квартиру отнимут».
Крики «Россия без Путина!», «Россия без коррупции!»
Она: «Коррупция — это воровство, что ли?»
Он: «А ты что думала, у них сотни миллиардов по офшорам распихано, недвижимость по всей Европе, детишки-то их пристроены у самих везде».
Она: «Ой не говори, коррупция еще та».
Он: «Женька говорит, между богатыми и бедными у нас разрыв как в Африке, хуже даже, и все продолжают хапать, не насытятся никак».
Крики «Фашисты!»
Она: «Это они полицаям, что ли, фашисты?»
Он: «А что ты думала — самые натуральные».
Она: «Это их работа такая, да — разгонять пацанов с девчонками этих? Ну и работка, врагу не пожелаешь, но зачем же девчонок так бить, за волосы таскать по асфальту? Они ж совсем еще молоденькие».
Он: «Приказ у них такой — не церемониться, чтобы боялись в другой раз выходить».
Она: «Ой что-то будет, что-то будет…»
Он: «А что ты думала, я же говорю, не досидит он до конца срока, народ уже обозлен страшно».
Она: «Ой обозлен, ой обозлен».
Грохот, гам, крики «Позор!»
9 мая. Осминкин пишет:
История про Бессмертный полк.
— Рома, а вы пойдете на Бессмертный полк? — Оксана встречает меня на кухне. — А то мой Вадимчик ни в какую, а Стасик очень хочет.
Вадимчик при этом в одних трусах восседает на табурете, курит и с прищуром смотрит на меня, будто говоря: «Смотри, берут тебя на понт, фраер».
— Ой, вы знаете, — говорю я, — косясь на Вадимчика, — мне нужно поехать навестить маму.
Вадимчик хмыкает: «Слышь, Оксана, человек вот ма-а-аму едет навестить, а ты по полкам разным шляться его зовешь, мама — это святое, правда, Роман?»
Я пытаюсь что-то промычать в ответ, что типа единственный выходной, а вообще я боюсь массовых скоплений народа, но это уже не важно.
Оксана разочарованно надувает губки, Стасик снова начинает канючить: «Пойдем на Бессмертный полк, ну пойдем на Бессмертный полк», а в это время из туалета выходит чуть менее брутальный брат Вадимчика — Артемий и разряжает ситуацию: «Какой Бессмертный полк нахер, вот на салютик пойдем, правда, братишка», — подмигивает Вадимчику, звонко щелкая указательным пальцем по щеке, что в семиотике алкожестов означает откупоривание бутылки.
14 мая. Осминкин пишет:
После прочтения истории про то, как Вера и Валера смотрели и комментировали ютуб-ролик с акции «Он вам не царь», мне написал русскоязычный поэт бурятского происхождения Антон Очиров. Вот какой диалог у нас состоялся.
Антон Очиров: Меня занимает т. н. «проблема свидетельства». То есть ты снимаешь документалку или работаешь как репортер-стример —тоже стараешься максимально выйти из «субъекта». Но как в случае текста? Ведь в этом куске документальной речи ты, как свидетель, непосредственный сосед своих соседей по коммуналке. То есть твое участие в диалоге — это этот текст. А значит, это проза.
Роман Осминкин: Для меня сегодня важнейшая точка приложения мысли о том «как быть писателем?», или скорее «а быть ли писателем?», или «можно ли это все еще назвать письмом?», не подло ли колонизировать чужую речь, как представлять другого и т. д. Если вкратце, то я бы оставил громкое и тяжеловесное слово «свидетельство» для более эксцессуальных, трагедийных форм типа войн и геноцидов, и употребил бы для бытового нарратива скорее нечто менее претендующее на истину: например, зощенковский «сказ». Джейсон Сипли, наш хороший знакомый, славист из Америки, говорит, что Михаил Зощенко предложил сказ как форму заведомо ложного фикционального нарратива. Так, Зощенко пишет, что подменяет собой пролетарского писателя, пока тот не родился, и пытается придать косноязычной разноголосице коммуналок 1920‐х некое подобие аполлонической формы. Но это все-таки путь писателя-попутчика, а то и рутинера, втаскивающего внутрь своей прозы чужую живую речь, но не проблематизирующего собственных оснований. Другой полюс — это литература факта и репортаж в том смысле, как их понимал поэт и очеркист ЛЕФа Сергей Третьяков, что любой факт не предзадан — не чистая эмпирия, а фабрикуется, то есть не бывает факта самого по себе — есть факт-друг и факт-враг. Вот между сказом и фактом/репортажем я сейчас веду свои поиски.
Читательское голосование
открыто
:
:
:
Подпишитесь на литературные новости, чтобы не пропускать самые важные события
Присылайте ваши литературные новости на literarynews@darprize.com
Каковы цели Премии?
Основная цель Премии — поддержка авторов и продвижение русскоязычной литературы в мире. Мы открыты для всех, кто пишет и читает на русском языке, независимо от гражданства и места проживания. Мы стремимся к созданию культуры на русском языке, свободной от политических и имперских влияний.
Как проходит процедура присуждения Премии?
Премия присуждается ежегодно. Жюри проводит голосование, где каждый член выбирает от одного до трех произведений. Победителем становится автор, чье произведение получило наибольшее количество голосов. Также проводится читательское голосование (Crowdfunding) на сайте Премии, где читатели могут голосовать за авторов, поддерживая их финансово.
Какие награды предоставляет Премия?
Победитель Премии получает грант на перевод произведения на английский, французский и немецкий языки. Также в рамках читательского голосования все собранные средства передаются авторам, за которых проголосовали читатели.
Когда начинается и заканчивается прием книг на конкурс?
Прием книг на конкурс начинается 1 октября и продолжается до 15 ноября 2024 года.
Когда объявят список финалистов и победителей?
В январе 2025 года Совет Экспертов объявит список финалистов. Читательское голосование начинается в тот же месяц. В феврале-апреле члены жюри читают книги-финалисты, а победителей Премии и читательского голосования объявят в мае 2025 года.
Какие условия выдвижения книги на премию
Произведения (роман, повесть, сборники рассказов и эссе, документальная проза), вышедшие отдельными изданиями или опубликованные в журналах. Номинировать на премию имеют право как издательства и редакции журналов, так и сами писатели или третьи лица (с согласия и письменного подтверждения автора). Тексты подаются к рассмотрению в электронном виде. Премия «Дар» открыта для всех авторов. Учитывая главные цели премии: продвижение современной русскоязычной литературы за пределами РФ и характер самого вознаграждение (грант на перевод) - приоритет будет отдаваться авторам, чьи произведения ранее не переводились на английский, французский и немецкий языки.